Празднование Святок в Заповеднике народного быта, г. Иваново 2011 год
Игры с ряжеными. Медведи
Еще одним местом, где заваривалось Гулянье, был преподавательский семинар, на котором Иван Скоморох, ректор Заповедника, учил нас играть с ряжеными медведями, журавлями, кобылками и шуликоном.
Те, кто проводит праздники, знают, как важно начать играть до того, как ты выходишь к людям. Если ты играешь – то ты можешь поделиться своим состоянием с людьми. А на преподавательском семинаре играли все преподаватели и стажеры, многие из которых и были водящими праздничных потоков… Поэтому праздник получился удивительно легким, несмотря на то, что он был наполнен всевозможными играми и обрядами, большинство из которых были новыми.
Для меня с этого семинара началась сбываться мечта – понять, как же играть народную игру. В случае святок – святочные игры. Никто из этнографов не дает ответа на этот вопрос, хотя описывает множество различных игр. Скоморох же нас обучал именно этой игре. И сейчас нам есть, что осваивать.
Открытием для меня были игры с ряжеными, которые показал Скоморох. В народе сохранился обычай рядиться на многие праздники. По крайней мере, на все основные, связанные с переходами мира – природы и общества - из одного времени года в другое (Святки – зимние и летние, Масленица, Пасха, покров) или человека - из одного состояния в другое (свадьба, похороны, помины). И само понятие ряжения связано с понятием обряжения в какие-то личины, какие-то одежды. И основным признаком ряженого стало то одеяние, в которое он обрядился: вывернутые тулупы, надвинутые на глаза шапки, одежда другого пола или сообщества.
После игр Скомороха для меня понятие ряжения стало намного глубже. Скоморох переводил людей в других существ не с помощью одежды, а видя устройство человека, точнее – три ядра сознания, с которыми, как оказалось, можно играть: разным образом объединять их, вытягивать, добавлять еще четвертое. Мы без всяких дополнительных одеяний узнавали медведей, журавлей, шуликона, коня и кобылку.
Выскажу предположение о том, что то, что сохранила народная культура в виде ряжения, знакомого нам по описаниям 18-20 веков – это отголосок того древнего мировоззрения, когда народ видел мир иначе, чем его потомки, которые стали утрачивать видение души и человека как существа сложного, состоящего из нескольких тонкоматериальных тел.
А если увидеть Душу, то в какие одежки она рядится? В тулупы и шапки? Вспоминая себя, как я «переходила» то в медведицу, то в журавля, то в подгулявшую с друзьями бабеночку, я понимаю, что эти образы, в которых я оказывалась, и есть те одежки, в которые может быть обряжена моя Душа. Так может, обычай рядиться на праздниках – это обычай, не дающий забыть, как устроен человек и как устроен мир, в который пришла его Душа? …
Для того, чтобы понять народные игры, необходимо их отыгрывать, повторяя те действия, которые дошли через толщи веков – до нас. Повторять, повторять, осознавая, что с нами происходит в них, - пока они не начнут открываться – так, как открылись Святочные игры, показанные Скоморохом. Но одно дело – увидеть, а другое – научиться их вести. И мы учились. Мы брали этнографические описания игр и пробовали в них играть, уже применяя видение устройства человека.
Такой игрой стала широкоизвестная среди русского населения всей страны - игра с ряженым мишкой. Эту игру мы решили провести с ребятишками. Тем более, на наш праздник приехали гости – школьники из Иваново со своими родителями. Их встретила детская ватага колядовщиков, и на посиделки гости пришли уже в ватаге, измазанные, как и полагается на святках, сажей, с полными мешками сладостей.
Еще одним местом, где заваривалось Гулянье, был преподавательский семинар, на котором Иван Скоморох, ректор Заповедника, учил нас играть с ряжеными медведями, журавлями, кобылками и шуликоном.
Те, кто проводит праздники, знают, как важно начать играть до того, как ты выходишь к людям. Если ты играешь – то ты можешь поделиться своим состоянием с людьми. А на преподавательском семинаре играли все преподаватели и стажеры, многие из которых и были водящими праздничных потоков… Поэтому праздник получился удивительно легким, несмотря на то, что он был наполнен всевозможными играми и обрядами, большинство из которых были новыми.
Для меня с этого семинара началась сбываться мечта – понять, как же играть народную игру. В случае святок – святочные игры. Никто из этнографов не дает ответа на этот вопрос, хотя описывает множество различных игр. Скоморох же нас обучал именно этой игре. И сейчас нам есть, что осваивать.
Открытием для меня были игры с ряжеными, которые показал Скоморох. В народе сохранился обычай рядиться на многие праздники. По крайней мере, на все основные, связанные с переходами мира – природы и общества - из одного времени года в другое (Святки – зимние и летние, Масленица, Пасха, покров) или человека - из одного состояния в другое (свадьба, похороны, помины). И само понятие ряжения связано с понятием обряжения в какие-то личины, какие-то одежды. И основным признаком ряженого стало то одеяние, в которое он обрядился: вывернутые тулупы, надвинутые на глаза шапки, одежда другого пола или сообщества.
После игр Скомороха для меня понятие ряжения стало намного глубже. Скоморох переводил людей в других существ не с помощью одежды, а видя устройство человека, точнее – три ядра сознания, с которыми, как оказалось, можно играть: разным образом объединять их, вытягивать, добавлять еще четвертое. Мы без всяких дополнительных одеяний узнавали медведей, журавлей, шуликона, коня и кобылку.
Выскажу предположение о том, что то, что сохранила народная культура в виде ряжения, знакомого нам по описаниям 18-20 веков – это отголосок того древнего мировоззрения, когда народ видел мир иначе, чем его потомки, которые стали утрачивать видение души и человека как существа сложного, состоящего из нескольких тонкоматериальных тел.
А если увидеть Душу, то в какие одежки она рядится? В тулупы и шапки? Вспоминая себя, как я «переходила» то в медведицу, то в журавля, то в подгулявшую с друзьями бабеночку, я понимаю, что эти образы, в которых я оказывалась, и есть те одежки, в которые может быть обряжена моя Душа. Так может, обычай рядиться на праздниках – это обычай, не дающий забыть, как устроен человек и как устроен мир, в который пришла его Душа? …
Для того, чтобы понять народные игры, необходимо их отыгрывать, повторяя те действия, которые дошли через толщи веков – до нас. Повторять, повторять, осознавая, что с нами происходит в них, - пока они не начнут открываться – так, как открылись Святочные игры, показанные Скоморохом. Но одно дело – увидеть, а другое – научиться их вести. И мы учились. Мы брали этнографические описания игр и пробовали в них играть, уже применяя видение устройства человека.
Такой игрой стала широкоизвестная среди русского населения всей страны - игра с ряженым мишкой. Эту игру мы решили провести с ребятишками. Тем более, на наш праздник приехали гости – школьники из Иваново со своими родителями. Их встретила детская ватага колядовщиков, и на посиделки гости пришли уже в ватаге, измазанные, как и полагается на святках, сажей, с полными мешками сладостей.
Игра описывается примерно так: в избе, где проходили святочные посиделки, открывалась дверь и появлялся «дед», в руках у которого была веревка, уходящая концом за дверь...
Наш «дед» - скоморох Балдафоныч – рассказал, что шел он с товарищем, да тот куда-то и запропастился. И обратился за помощью к детворе – помочь притащить за вреревку товарища…
Наш «дед» - скоморох Балдафоныч – рассказал, что шел он с товарищем, да тот куда-то и запропастился. И обратился за помощью к детворе – помочь притащить за вреревку товарища…
Дети взялись помогать. Вот они взялись за веревку. Тянули - тянули…
Тянули-тянули…
… Как вспоминает народ, длина веревки могла достигать 200 метров! Наша веревка была всего лишь 50…
Тянули долго и вытянули… скомороха Кокера в мохнатой шапке. А по описаниям этнографов должен был в избу ввалиться медведь.
Наш медведевожатый Балдафоныч не растерялся и «перевел» своего товарища в медведя.
Наш медведевожатый Балдафоныч не растерялся и «перевел» своего товарища в медведя.
Точнее, в детского медведя, которого сразу же облепили дети. Это удивительно – дети с ходу различают, какой медведь – детский, в какой – нет. Они его почему-то сразу же стремятся оседлать.
Правда, детей, пожелавших оседлать медведя, оказалось так много, что пришлось тут же перевести еще нескольких людей в «медведей», чтобы и детей порадовать, и сохранить друзей.
Дети стали играть, а взрослым тоже захотелось. Медведевожатый «создал» еще несколько медведей, которые ломали медвежью комедь, плясали, ездили на велосипедах… Только эти медведи были уже для взрослых.
А в завершении забав с «медведями», чтобы освободить площадку для дальнейших игр от вездесущих детей, медведевожатый «перевел» Сохатого в медведя, который показал, как «мишка горох собирает». И Сохатый «медведь» собрал весь «горох» и увел его в угол, где они еще поиграли.
А в завершении забав с «медведями», чтобы освободить площадку для дальнейших игр от вездесущих детей, медведевожатый «перевел» Сохатого в медведя, который показал, как «мишка горох собирает». И Сохатый «медведь» собрал весь «горох» и увел его в угол, где они еще поиграли.
Светлана Пигарева
Игры с ряжеными: «Парочка» и «Парамон»
Одним из самых частых отыгрываемых «личин» ряженых на народных праздниках стали переодетые мужчины и женщины. Мужчины переодеваются в женские наряды и отыгрывают женщин, женщины – наоборот. Чаще всего такие ряженые отыгрывают пары – это жених и невеста, мужик да баба, старик и старуха…
Вроде бы просто и незатейливо. Для тех, кто исследует себя, эта игра может быть самой настоящей. В ней можно выставить на позор и позволить себе отыграть ту часть своей личности, в которой есть проявления другого для нас пола. Обычно эту часть личности мы прячем. Народ же вовсю отыгрывал женские и мужские личины, причем, в преувеличенном виде проявляя черты, несвойственные природе того, кто рядится.
Вроде бы просто и незатейливо. Для тех, кто исследует себя, эта игра может быть самой настоящей. В ней можно выставить на позор и позволить себе отыграть ту часть своей личности, в которой есть проявления другого для нас пола. Обычно эту часть личности мы прячем. Народ же вовсю отыгрывал женские и мужские личины, причем, в преувеличенном виде проявляя черты, несвойственные природе того, кто рядится.
На нашем празднике гуляла такая парочка – Жених и Невеста. Уже само их появление несло радость. Жених – усатый казачок - был под стать Невесте, пытавшейся скромно прятаться за фату. Невеста была видная… даже издали. Жених – мал да удал. А когда Невеста шла плясать, то кроме ее Жениха вокруг нее оказывались и другие парни, и Жениху приходилось ее отбивать и пытаться сорвать поцелуй, допрыгнув до ее головы. Вот это было сложно – росточком наша Невеста вышла. Даже очень. Но у Жениха оказалось много друзей, которые его дружно подхватывали и поднимали для поцелуя.
Парочка была очень охоча до игр, особенно до таких, где можно было проверить, все ли ладно в паре. Они переиграли, по-моему, во все игры, проверяя, все ли у них ладно. Как я помню, ладно было все.
Другой игрой с ряжеными была игра с Умруном. Играть с Покойником или Умруном – святочный обычай, тоже имеющий глубокий смысл. Отыгрывая смерть и воскресение, народ проживал переход в новое состояние. Известное выражение, что для того, чтобы родилось Новое, Старое должно умереть, - выражает суть подобных игр.
В этот раз мы нашли описание игры в Умруна, в котором Умруна называли Парамоном. И он был обряжен в кучу вещей – так, что с трудом двигался. Даже в той местности, где играли «в Парамона», ходило такое выражение: «Что оделся, как Парамон» - то есть, напялил на себя множество всяких вещей.
Парамона обряжали так, чтобы никто не мог его узнать. Мы так и сделали. Сопровождала Парамона страшная, как смерть, «бабка», которая пыталась учить жизни и которую выгнали на мороз – туда, откуда пришла.
Парамон же сначала лежал неподвижно, и мы решали, умер он или нет – затем пришли к выводу, что «помер». И надо бы его оживлять. Оживляют умрунов обычно девками – есть сведения, что с девками около умрунов обращаются строго, даже иногда грубо – просто подтаскивают к умруну, заставляют его целовать, на него затаскивают, сопровождая меткими выражениями и частушками. А тех, кто сопротивлялся, могли хлестануть ремнем или насыпать под юбку снега. Таким образом, народ через игру помогал убрать девкам – невестам стыд и стеснения, связанные с плодородием. Им скоро выходить замуж – и стеснения в этом деле – помеха.
Наши девчонки старательно оживляли Парамона. Оживляли дважды – один раз он вскочил и стал бегать за ними, нагоняя ужас. А второй раз Парамона разоблачили – освободили вместе его от лопотины – так называется многослойная одежда, распутали все веревки, которыми он был обмотан. И оказалось, что под лопотью был наш Иван, который, освободившись от умруновой личины, плясал так, что те, кто были рядом, не могли удержаться и плясали вместе с ним.
Наблюдая за нашими играми, я думаю, что их невозможно играть с чужими людьми. В мире чужих друг другу людей эти игры кажутся не только странными, но их даже невозможно представить…
Светлана Пигарева
Связаться с нами вы сможете по адресу: pismo@ornk.ru
© Общество Русской Народной Культуры «Большая Медведица», 2009–2017
© Общество Русской Народной Культуры «Большая Медведица», 2009–2017