Невеста здесь пока еще сидит в крАсоте – так они называют шапочку, сделанную из цветов из ткани с привязанными лентами. Говорят, это старая традиция.

В основном, люди просто приходили, поздравляли жениха с невестой, разговаривали друг с другом. Было очень шумно. Девчонки за столом пели народные песни по песенникам.   Ульяна Васильевна говорила: «Это они так... кричат, петь мы на свадьбе будем. Услышишь».
Заметила, что некоторые поют, не понимая слов и не зная, о чем поют, - это сразу бросалось в глаза. Видимо сказывается то, что русский язык у молодых начинает забываться.
У молодых еще была такая игра – за спетую песню парни подходят к девчонкам, дают деньги и целуют их три раза, а девчонки им за это вешают на шею цветочки, похожие на те, что в красоте у невесты, только разноцветные.

Во время девишника приходили некоторые родственники жениха, а позже пришли его родители. И ко всем родственникам и, конечно, к родителям, невеста выходила вместе с подружкой, кланялась им в ноги и надевала им на шею такой же цветочек. Мне очень понравился этот обычай. Чувствуется, что проявление такого уважения к родителям и родственникам жениха –  важная часть для невесты.

Мне подарили несколько цветочков, объяснив, что их делали подруги невесты, что это   такие подарочки от невесты.
Чуть позже пришел тысяцкий, и вместе с родственниками невесты за столом они стали рядиться – договариваться о том, сколько за невесту денег на выкупе платить.
  В общем, как я поняла, в основном, девишник - это гулянка для молодых друзей невесты и жениха. Все родители или замужние, кто приходил, просто сидели на скамейках или стульях неподалеку и - либо разговаривали, либо смотрели. Явно ощущалась разница между молодежью и взрослыми. Это мне тоже понравилось, ощущалось правильным.
Еще, несмотря на то, что было довольно суматошно, я почувствовала какую-то общую радость у людей, причем очень простую и открытую.
Я ушла с девишника около 12 ночи, но гуляние продолжалось, как выяснилось, до следующего дня, чуть ли не до утра.

День свадьбы для нас начался очень рано, мы хотели застать выкуп невесты, а он начинался еще до заутренней, то есть приехать надо было в 5:30 утра.
Приехав, мы застали такую картину: тысяцкий, жених и свашка со стороны жениха(люди, которые стоят справа на фото) торгуются с одним из родственников невесты. Насколько я поняла, здесь на фотографии они как раз продавали косу невесты (невеста сидит слева под платком).

Сразу скажу, что некоторые детали происходящего я не понимала, так как их язык часто разобрать бывало очень сложно. Особенно, когда начинали говорить  одновременно, смесь английского и русского превращалась в кашу в моей голове. Я, конечно, спрашивала людей вокруг, что происходит, иногда мне отвечали, а иногда было не до того.
Одно было точно понятно – как сказала Ульяна Васильевна, они рядились. Тысяцкий всем разливал рюмки c бражкой, потом на рюмки накладывал деньги сверху, ну, и так они продолжали торговаться какое-то время. Довольно бодро и весело для шести утра!
Наконец невесту сторговали, сняли с нее платок, и подружка привела ее к жениху. Там она поклонилась ему в ноги, поцеловались они и как бы забрали к себе, за «платочки». На фотографии видно, что с жениховой стороны все стоят за четырьмя или пятью связанными друг с другом белыми платками. К сожалению, я не уточнила, есть ли у этих платков свое название.
Затем они помолились и стали прощаться с родителями и с родственниками невесты:

Прощание было очень настоящим. В какой-то миг в комнате повисла тишина, и у многих выступили слезы. Ульяна Васильевна сказала: “Ну, вот, забрали мою дитячку и поехали…”
Через какое-то время дружка ответил: “Это от радости плачете, да?” – и все засмеялись, будто этого и ждали. Мне кажется, это был очень важный момент - он этой шуткой словно вернул всех из грусти в настоящий мир, в свадьбу.
Потом старшая сестра сквозь слезы и смех погрозила пальцем жениху и сказала по английски: “Береги ее!”.
Через какое-то время все поехали в церковь.

Про церковь надо рассказывать отдельно. Я не буду сейчас долго останавливаться, скажу только, что, зайдя туда, я словно очутилась у себя на Руси, только 300 лет назад, словно перенеслась в прошлое, и все это было мне уже знакомым...
Фотографировать в церкви не разрешают, поэтому фотографий у меня не осталось. Что касается обрядов – как только жениха с невестой повенчали, невесту отвели в маленький, отдельно стоящий домик, там ее переплели, повязали шашмуру на голову и вернули жениху, вернее, уже мужу.
К сожалению, переплетание косы я сама не застала, поэтому просто рассказываю со слов очевидцев.
После все поехали в дом жениха, где игралась сама свадьба. 

Свадьбы они до сих пор играют на широкую ногу. Говорят, человек триста было на свадьбе. На фотографии можно увидеть масштаб.

В течение всей свадьбы ко всем подходили люди, перевязанные платком (на фото ниже) и предлагали бражку. Предлагали довольно настойчиво и часто, и, если видели сомнение, то было уже не отвертеться.

Практически сразу после духовного обеда и на протяжении всего остального дня женщины пели. Ставили лавки друг напротив друг друга и запевали разные песни. Причем, как потом я поняла, именно такое расположение лавок было неспроста, так как иногда они поправляли друг друга, просили сеть поближе, так как «голос не звучал». По моим догадкам, возможно, они так пытались совместиться в пении. И порой они действительно «звенели» во время песни. Пели очень хорошо и душевно. Причем было видно, как кто-то один зачинает песню и многие как бы пели в него. То есть я порой узнавала то, что мы делали в заповеднике, осваивая владимирское душевное пение.

Чуть позже стали плясать. Плясали прямо внутри образовавшегося круга из тех, кто пел. Пляс я сняла на видео, можно будет потом посмотреть, плясали, играя.  Были видны и пляс, и какая-то игра, которая время от времени зарождалась между пляшущими, а на смену ей приходила новая. Все это было с огоньком и яростно.

У молодых в это время бала своя забота – для них был отведен уголок, где они били поклоны всем тем, кто садился их поздравлять и дарить подарки. Сначала поздравляли родители жениха, потом родители невесты, а потом уже все остальные родственники. И в течение всех поздравлений молодые стояли, слушали и кланялись. И так - весь день.

Гуляли свадьбу и на второй день, но у нас, к сожалению, не получилось остаться. Говорили, что на второй день больше «дурачатся».
Вот за этим дурачеством, как они называют, я увидела что-то важное снова. Такое ощущение, что вот эта охота играть и «дурачиться» и составляет веселье на свадьбе.
По одной из традиций свекровь после поклонов ходила по гостям и угощала всех бражкой. Хочу сказать, что столько в этом было игры и доброты! С одной свашкой она спляшет, с другой поговорит, в третьей посмеется, с четвертой поцелуется... Я смотрела на нее и не могла поверить, что у нее с десяток детей, еще больше внуков, хозяйство... настолько она вся светилась от радости, что казалось ей не больше двадцати. От нее глаз невозможно было оторвать!
Я  смотрела на этих людей и понимала, что у нас сейчас на свадьбах так уже не умеют веселиться. Веселиться – это ж тоже надо уметь. Ведь, чтобы так раскрывать свою душу, надо ничего за душой не иметь!
И, благодаря этой свадьбе, я поняла – какой огромный слой у нас утрачен, и насколько мир был богаче, насколько он может быть богаче и щедрее, проще и душевнее!
Может, дело даже вовсе не в обрядах и традициях, хотя и они играют свою роль, а в чистоте и открытости души, которую этим людям, как я увидела, удалось сохранить. И где-то у себя внутри я знаю, что это для меня это - огромная ценность, хотя она и лежит совсем в другой плоскости от ценностей нашего современного мира...
И есть для меня необъяснимая важность всего этого - важность того, что так жить вообще возможно.