В апреле Заповедник и Общество устроили вторую экспедицию к некрасовским казакам в Ставрополье. Устраивалась экспедиция, как и в прошлом году, на благотворительные пожертвования слушателей Академии Самопознания и Заповедника народного быта. Участники экспедиции: Светлана Пигарева, Ирина Бобошина, Анатолий Благодарёв, Марина Смирнова.
Сборы, как и в прошлый раз, были обильные: песни, обряды, игры, много уточнений о нарядах некрасовцев, рассказы о родовспоможении, свадебном обряде, целительству, нравах и обычаях, о быте—в Турции и по возвращению в России. А сбор о том, что готовят некрасовцы на Пасху и как это делают—обширен. Так же мы привезли в Музей Заповедника настоящий «уруминский» накищенный платок, привезенный из Турции, кукол в некрасовском наряде, верхнюю женскую одежду—куфаенку и куфайку.
Я очень довольна поездкой. То, что я увидела в этот раз, заставило думать, что из культуры некрасовцев помогает жить и хочется мне самой взять в свой мир и дать вторую жизнь.
Приведу отрывки из откликов участников экспедиции:
«После первой нашей поездки к казакам-некрасовцам прошел год с немногим. За это время мы разучили и поем их песни, пляшем плясы, готовим обрядовую еду—особенно "жаворонков".
Я часто вспоминала об этих людях, с которыми познакомились — это чародеи, в хорошем смысле слова. Чем ближе приходило время следующей нашей поездки, тем сильнее появлялось желание понять, кто же эти люди, что сумели сохранить жизнь тем обычаям, что выжили века. Как это применить к нашей жизни? Как они видят душу, какие у них понятия о душе? Я думаю, что нам удалось увидеть то ,что было скрыто от нас в первый раз. В первый раз у меня всегда было ощущение, что за этим весельем, радостью, любовью идет ещё какая-то жизнь, со своими бедами, переживаниями, своим видением и устройством мира, но нас туда не допускают.
Наверное, мы прошли какое-то испытание, потому что в этот раз нас приняли как своих, жили мы в тех же семьях. Но в этот раз мы услышали уже другие рассказы, о житье—бытье - и в Турции и здесь, в России. Нам просто рассказывали о себе, о своих родителях, о своих детях. И в этих простых рассказах можно увидеть, как проявляется душа рассказчика и тех, о ком был рассказ. Не все ещё осознанно мной, но я понимаю, что в этих сборах есть что-то очень простое и важное.»
(И.Бобошина)
«В этот раз нам посчастливилось записать три сказки у тети Симы. Почему посчастливилось? Потому что сказки уходят из памяти некрасовцев. Тетя Сима и баба Аня говорили "Сколько сказок я знала! И, но вот вспомнить не удавалось. Однажды только, как раз при приготовлении пасхальной еды, вспоминая бабушку, тетя Сима вдруг стала рассказывать сказки. Я считаю, что это—удача. Она "выдохнула" три сказки: "О Иванушке-козельщике" ("Сестрица Аленушка и братец Иванушка"), О козе и Лисе, которая женила бедного на дочери царя. И - как пространство закрылось. И дальше, как ни старалась
тетя Сима вспомнить еще сказки, не получилось. Еще кусочек сказки о гусях-лебядях вспомнила тетя Сима - как баба-Яга засунула Иванушку в печь, закрыла его, а Аленушка пришла и вытащила его из печи.
Как жаль! Эта сказка была бы подтверждением обряда перепекания, что нашли наши этнографы...»
(С.Пигарева)
«В этот раз мы много спрашивали некрасовцев, как у них воспитывали детей. Многие отвечали просто: "А как воспитывали? Скажут, что делать и делали, помогали." И сейчас многие некрасовцы называют своих и чужих детей, когда обращаются к ним, "дитя моё".
Пока многие мужики были "в дороге" (так называлась полугодовая отлучка на ловлю рыбы), женщины—на работах в поле или саду. Дети сидели вместе дома и играли. Иногда, испугав друг друга страшными рассказами—прятались на печь или под кровать.
Часто нам рассказывали, как мама погналась за кем-то с хворостиной, кого-то поджидали дома мама, бабушка с хворостиной или палкой, потому что припозднился. Дети ходили за водой, помогали пахать, лущить кукурузу, готовить, наводить чистоту в доме, водились с младшими. Баба Аня рассказала, как шестилетняя пошла на озеро с двухлетним братиком и уронила его в воду. Рубашку потом постирала и одела сухую, но матери кто-то сказал и та хотела побить её хворостиной, - девочка убежала и спряталась. Вечером пришла домой и бабушка не дала матери наказывать её.
Баба Аня рассказывала, как помогала соседской семье, в которой было много маленьких детей, а отец—инвалид, носить воду с озера. За что ей хозяйка дарила отрезы на платье или передник. Мужья, которые любили своих жён, покупали отрезы на наряды, украшения, платки. Чтобы те наряжались сами и наряжали дочерей» .
(М. Смирнова)
Светлана Пигарева,
председатель ОРНК Большая Медведица